Сырьевая база для отечественного рыболовства
Сырьевая база (или сырьевой потенциал) российского рыболовства включает в себя:
• биологические ресурсы внутренних пресноводных водоемов Российской Федерации;
• биологические ресурсы морских вод, территориального моря, континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации, а также Каспийского и Азовского морей;
• биологические ресурсы открытой части Мирового океана;
• биологические ресурсы исключительных экономических зон иностранных государств, с которыми существуют международные договоры в области рыболовства.
• биологические ресурсы внутренних пресноводных водоемов Российской Федерации;
• биологические ресурсы морских вод, территориального моря, континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации, а также Каспийского и Азовского морей;
• биологические ресурсы открытой части Мирового океана;
• биологические ресурсы исключительных экономических зон иностранных государств, с которыми существуют международные договоры в области рыболовства.
Приведенную дифференциацию трудно признать четкой и надежно обоснованной. Более того, в некоторых случаях возникают затруднения при проведении исторических параллелей. Тем не менее, именно она стала привычной в последнее время. Значение перечисленных компонентов отечественного рыболовства с течением времени изменялось.
Сырьевая база слагается из величин общего допустимого улова (ОДУ), определяемого для каждого промыслового вида. Это часть водных биологических ресурсов, которая потенциально может быть охвачена промыслом. Для отечественного промышленного рыболовства наибольший интерес представляют виды, которые постоянно или на некоторых этапах своего жизненного цикла образуют плотные скопления. Устойчивые промысловые скопления характерны для основного, наиболее массового объекта современного российского промысла - минтая. На Северном рыбохозяйственном бассейне традиционный наиболее привлекательный промысловый объект - треска - также образует скопления высокой плотности. Не для всех видов водных биоресурсов разработаны способы лова и технологии переработки. Не все гидробионты пользуются спросом на рынке. По этой причине перечень промысловых и потенциально промысловых видов на один-два порядка меньше списка видов, формирующих сообщества морей, а фактическое освоение, за исключением небольшой группы особо ценных промысловых объектов, обычно значительно ниже рекомендованного ОДУ.
Составить общее представление о сырьевой базе отечественного рыболовства можно на основании двух основных параметров: прогнозов ОДУ и фактическому вылову. Сразу же следует заметить, что указанные показатели отражают реальное состояние запасов водных биологических ресурсов весьма приближенно.
Кроме недостатков, отмеченных выше, суммарный ОДУ содержит в себе возможные объемы изъятия тех видов, которые заведомо не представляют интерес для современной рыбной промышленности. В этот перечень традиционно включают водоросли, некоторые виды рыб, морских млекопитающих, кальмаров. Здесь также присутствуют водные биоресурсы из тех районов, где в последние годы российские компании не ведут промысел. Например, совершенно не востребованы промышленниками данные о возможном вылове водных биоресурсов в приантарктических районах Мирового океана. Растет список видов и популяций в зоне российской юрисдикции, которые потеряли свое былое промысловое значение. Либо из-за того, что добыча этих объектов перестала быть рентабельной, либо потому, что запасы истощены. Происходят и обратные процессы. Виды, долгое время не интересовавшие промысловиков, затем начинают активно эксплуатировать. Самый известный пример такого рода -минтай, добычу которого начали активно развивать лишь в 70-х годах прошлого столетия. Теперь это один из самых востребованных и наиболее массовый объект российского рыболовства.
На протяжении последних лет рекомендуемый для отечественного рыболовства ОДУ находится примерно на одном уровне: около 8 млн. тонн (Рис. 3.13). Однако соотношения составных компонентов возможного вылова значительно изменились в пользу менее ценных и, соответственно, менее востребованных промысловых объектов.
Рис. 3.13. Общие допустимые уловы для российского рыболовства.
Говоря о фактическом вылове, следует заметить, что разные источники информации весьма часто содержат различные данные. Чтобы оценить масштабы искажений или непроизвольных ошибок, по-видимому, достаточно нескольких примеров. В известной монографии П. А. Моисеева "Биологические ресурсы Мирового океана", опубликованной в 1989 г. и
Рис. 3.14. Отечественный вылов водных биологических ресурсов (без китов).
Рис. 3.15. Распределение отечественного вылова по рыбопромысловым районам.
Рис. 3.16. Состав отечественных уловов, 2005 год.
Такой пример, когда в двух источниках для одного и того же года приведены четыре различных цифры вылова, а крайние значения отличаются почти в два раза, вполне адекватно в целом отражает ситуацию со статистикой в рыбном хозяйстве. Мы старались по возможности исходить из тех материалов, которыми оперировали федеральные органы исполнительной власти в области рыболовства при подготовке различных рабочих документов.
На рисунке 3.14 приведены суммарные уловы Российской Империи -Советского Союза - Российской Федерации с начала XX века. С учетом упомянутой выше специфики подсчетов вылова, вероятно, вполне можно констатировать, что рыбодобыча в стране до середины 70-х годов имела выраженную динамику роста. Период со второй половины 70-х до второй половины 80-х годов можно считать наибольшим подъемом отечественного рыболовства. Во всяком случае, по валовым показателям. С 1989 г. начался очевидный спад в рыбной промышленности еще Советского Союза, и эту тенденцию фактически не удается изменить до настоящего времени. Основная нагрузка отечественного рыбодобывающего флота была перене-
Рис. 3.17. Соотношение ОДУ, отчетного и предполагаемого фактического выловов в экономической зоне России.
Основу отечественного вылова составляют всего 4-6 объектов (Рис. 3.16). Более 50% общих уловов приходится на минтай, путассу и сельдь. При этом один минтай определяет почти 1/3 российского вылова.
Нельзя не отметить хроническое расхождение прогнозных оценок возможного вылова и фактических уловов. Причем, если для Российской исключительной экономической зоны отклонения от прогнозов составляют примерно 80%, то для зон иностранных государств - 150%, а для открытой части Мирового океана - более 700%. По-видимому, при серьезном подходе к планированию ресурсных перспектив отрасли подобные прогнозные оценки лучше вообще не принимать во внимание. Отмеченные расхождения прогнозов возможного вылова и промысловых итогов, прежде всего, отражают общую несбалансированность в организации и проведении рыбохо-зяйственных научных исследований. Вместо надежной комплексной оценки реальных перспектив отрасли, существуют лишь разрозненные данные о том, что и где теоретически могло бы быть добыто при совпадении массы условий, каждое из которых само по себе мало вероятно.
Официальная статистика вылова последних лет свидетельствует о том, что ОДУ осваивают примерно на половину. Однако из этого совершенно не следует, что статистика вылова адекватно отражает состояние запасов водных биологических ресурсов и, следовательно, может характеризовать сырьевую базу отрасли. Официальные данные предприятий об уловах значительно занижены, а фактический объем вылова в отдельные годы превышает суммарный ОДУ (Рис. 3.17). Понятно, что неучтенный вылов потому так и назван, что его нельзя учесть точно. Для этого используют различные косвенные оценки, которые вполне позволяют составить общее впечатление о том, что реально происходит на промыслах.
В частности, по данным, официально представленным Министерством рыболовства и береговых дел Норвегии, российские рыбаки ежегодно в последнее время перелавливают 90-100 тыс. тонн трески. При национальной квоте около 200 тыс. тонн. Возможно, приведенные абсолютные значения можно подвергать сомнению, поскольку 1СЕ8 считает, что подобными объемами следует исчислять общее превышение ОДУ для баренцевоморской трески /Существующая информация о специфике регулирования рыболовства в Норвегии позволяет предположить, что неучтенный норвежский вылов трески может достигать 50 тыс. тонн и более./.
Глубокая оценка ущерба от незаконного промысла водных биологических ресурсов на Дальневосточном рыбопромысловом бассейне недавно дана Д.Б. Глотовым и А.Ю. Блиновым (2005). По мнению авторов, нарушение правил рыболовства в регионе происходит при промысле большинства видов водных биоресурсов. Наибольших масштабов браконьерство достигает при добыче крабов (особенно камчатского), морских ежей, трепанга, гребешка, минтая. Превышение суммарного ОДУ для камчатского и синего крабов резко возросло с начала 90-х годов. В 2005 г. объемы добытого и проданного только в Японию, США и Республику Корею камчатского и синего крабов (доля последнего - 10-15%) составили 66,5 тыс. тонн. Установленные для указанных видов ОДУ были превышены в восемь раз. При этом добывают и сдают не столько разрешенных к вылову самцов промыслового размера, сколько маломерных пререкрутов и икряных самок (Камчатский краб - 2006, 2006).
Рис. 3.18. Распределение уловов во внутренних водоемах СССР
Выбросы маломерного минтая на промысле регулярно приводят к полному уничтожению высокоурожайных поколений, до достижения ими промысловых размеров. Как результат таких действий, ОДУ минтая менее чем за 10 лет снизился в три раза. При этом общий экономический ущерб от его незаконного промысла, согласно представленным Д.Б. Глотовым и А.Ю. Блиновым (2005) расчетам, только в 2005 г. составил для отечественного рыболовства более 500 млн. американских долларов.
Неполный учет вылова присущ не только отечественному рыболовству. Фактически нигде в мире не могут более-менее точно оценить количество водных биоресурсов, добываемых прибрежными жителями для собственного потребления. Далеко не совершенна статистика спортивного и любительского рыболовства. Не известны объемы рыбопродукции, потребляемой самими рыбаками в период нахождения на промысле.
Не следует также забывать, что в нашей стране учет вылова в основном производят по объемам готовой продукции через соответствующие коэффициенты. Как показывает практика, погрешности такого учета бывают немалыми. Причем, чаще в сторону занижения объемов реального изъятия промысловых объектов. Одновременно существенная часть уловов в процессе переработки идет в отходы, которые также учитывают не в полном объеме.
Катастрофическая ситуация сложилась на промысле наиболее ценных объектов (камчатского и синего крабов, морских ежей, трепанга и др.). Объемы российской продукции, официально зафиксированные при ввозе в Японию и Корею, ежегодно в десять и более раз превышают уровень разрешенного вылова.
Дополнительным стимулом к искажению промысловой отчетности послужили установленные в 2003 г. ставки платежей за право пользования водными биологическими ресурсами. Возникающие в результате сокрытия вылова экономические выгоды существенно превышают риски установленных мер наказания. Фактическое наказание за искажение промысловой отчетности, как правило, еще мягче.
Как было отмечено выше, суммарная стоимость всех основных фондов отечественной рыбной отрасли примерно в три раза ниже стоимости ежегодного улова. Несколько неучтенных перегрузов нелегально добытой продукции из водных биоресурсов могут полностью компенсировать всю балансовую стоимость предприятия, осуществившего браконьерский вылов. Если учесть, что многие предприятия работают на арендованном флоте, то, в случае задержания судна с браконьерской продукцией, часто не с кого взыскивать компенсацию за причиненный ущерб.
При недолове одних групп водных биоресурсов чрезмерный промысловый пресс лежит на других группах. В долговременном плане это неизбежно приведет не только к полной утрате государством наиболее ценных объектов промысла, но и к их долговременному замещению малоценными видами. Понятно, что суммарная стоимость улова и рентабельность рыбохозяйственной деятельности в таком случае резко снизятся. К сожалению, указанные причинно-следственные связи уже перестали быть только теорией отечественной рыбохозяйственной науки.
С учетом высказанных замечаний рассмотрим ресурсный потенциал в основных районах отечественного рыболовства. Следует заметить, что ранее к внутренним водоемам Российской Империи и Советского Союза вместе с пресноводными бассейнами относили Азовское, Аральское и Каспийское моря. Поэтому вылов обычно учитывали суммарно. Соответственно, океанический вылов до 70-х годов не подразделяли на открытые районы и исключительные экономические зоны, поскольку последних еще не было. Упомянутые особенности необходимо учитывать при рассмотрении данных, представленных на рисунке 3.15.
Рис. 3.19. Состав уловов рыб во внутренних водоемах России.
Рис. 3.20. Объемы добычи водных бтологических ресурсов пресных водоемов (включая аквакультуру)
Источник
Макоедов А.Н., Кожемяко О.Н. Основы рыбохозяйственной политики России