Характеристика Каспийского рыбопромыслового бассейна
Обсуждая рыболовство в Каспийском море, трудно избежать соблазна и не сообщить о водоеме и прилегающих территориях некоторые общие географические сведения (Моисеев, 1989; Состояние запасов промысловых объектов ..., 2001; Войтоловский и др., 2001). Прежде всего, о том, что Каспий - самое большое на планете бессточное озеро с водным зеркалом более 360 тыс. кв. км. Весь водосборный бассейн представляет собой огромную котловину, наиболее низкая часть которой - собственно море -заполнена водой в объеме 75 тыс. куб. км. Наибольшие глубины достигают более 1 км. Средняя - 184 м. Акватории с глубинами до 200 м составляют около 70% площади водоема, мелководья глубиной до 10 м - 28%. Соленость равна 12,9%%. В Каспийском море не выражена биогеографическая зональность. Все живущие здесь организмы составляют единую экосистему, которая в свою очередь существует в крайне неустойчивой среде, не имеющей аналогов в мире. В морской акватории и приустьевых участках рек обитает 123 вида и подвида рыб. Собственно в море, по-видимому, около 80-ти видов.
Рис. 3.23. Общий вылов рыб в Каспийском бассейне.
Площадь водосборного бассейна тоже самая большая на Земле - 3500 тыс. кв. км. В море впадает более 130 рек, привносящих в него каждый год около 300 куб. км воды, которая затем целиком испаряется с его поверхности. Поскольку Каспий не имеет стока, то все вещества, которые с речными водами попадают сюда, уже никогда не покидают его.
Для Каспийского моря характерна изменчивость уровня воды. Такую изменчивость, в отличие от многих районов Мирового океана (Линдберг, 1972) не связывают с глобальными изменениями климата на планете. Природу наблюдаемых изменений считают загадкой мирового масштаба. Поскольку череда маловодных лет и понижение уровня моря до отметки "минус 29 м" (в 1977 г.) сопровождались сокращением запасов наиболее ценных промысловых видов, то повышенную биологическую продуктивность Каспия рассматривали, как следствие большой водности впадающих рек и его высокого (минус 26,6 м) уровня. Однако последовавший затем обратный процесс и подъем воды до отметки "минус 27" в 1998 г. не привел к адекватному росту уловов.
Рис. 3.24. Состав отечественных уловов рыб в Каспийском бассейне.
Из-за таких колебаний уровня моря, которые по масштабу последствий превосходят существующее антропогенное воздействие, некоторые исследователи рассматривают историю водоема, как историю катастроф (1.с).
Среди основных промысловых морей России рыбопродуктивность верхнего так называемого "живого" слоя Каспия одна из наиболее низких -3,9 г/кв. м в год. Поэтому и средний показатель ежегодного вылова рыбы также довольно низкий - 1,4 г/кв.м. Однако по продукции фитопланктона (13,8 кг/ кв. м в год) Каспийское море уступает лишь Азовскому. Соотношение вылова планктонофагов, бентофагов и хищников в 80-е годы составляло 79:16:5.
Динамика отечественного вылова рыбы в Каспии отражена на рисунке 3.23. С начала прошлого века до конца 80-х годов суммарные объемы добычи находились преимущественно в интервале от 350 до 450 тыс. тонн. Однако существенным образом изменялся состав уловов (Рис. 3.24). Если до начала 50-х годов в них преобладали ценные виды: осетровые, вобла, сельдь, крупный частик, то затем наиболее массовым объектом промысла стали кильки.
Рис. 3.25. Вылов осетровых рыб в Каспийском бассейне.
Произошедшие замещения одних видов другими связывают с воздействием на Каспийский бассейн гидростроительства и нарушением гидрологического режима р. Волги, обеспечивавшей поступление более 80% пресных вод. При этом в самой реке площади нерестилищ осетровых рыб сократились с 3600 до 430 га, а в море резко ухудшились условия для нагула основных промысловых видов. Последствия только этого вмешательства в экологическую ситуацию на Каспии связывают с ежегодным снижением уловов осетровых, сельди, воблы, сазана, леща и других ценных промысловых рыб на 180 тыс. тонн.
В начале данной главы мы упоминали о том, что в случае резкого сокращения численности более востребованных объектов рыболовства им на смену приходят другие, обычно менее ценные. В классическом варианте такую ситуацию можно было наблюдать на Каспии. Зарегулирование стока впадающих в него рек самым негативным образом отразилось на состоянии запасов наиболее ценных промысловых объектов. Уловы сельди, находившиеся до конца 40-х гг. на уровне 100-300 тыс. тонн, после 60-х годов не превышали 5 тыс. тонн. Среднегодовой вылов воблы в сопоставляемые периоды сократился от 100-150 тыс. тонн до 5-10 тыс. тонн. Аналогичные изменения произошли и с численностью некоторых других видов: осетровыми, судаком, сазаном и т.д. Зато объемы добычи менее ценных килек после зарегулирования волжского стока увеличились от 10 тыс. тонн до 300-400 тыс. тонн.
Современные прогнозные оценки по поводу состояния запасов водных биологических ресурсов Каспия и перспектив отечественного рыболовства в этом бассейне весьма пессимистичные. Отсутствие оптимизма обусловлено тремя основными причинами. Во-первых, колоссальным размахом браконьерства. Во-вторых, оккупацией моря нефте- и газодобытчиками. В-третьих, неопределенностью международного статуса Каспия.
Если еще лет 15-20 назад можно было говорить почти о полной монополии отечественной черной икры на мировом рынке, то в 2006 г. Россию по решению СИТЕС лишили права быть поставщиком этого вида продукции. В 2001 г. Российская Федерация взяла на себя обязательство полностью прекратить промышленный лов осетровых рыб. Один из авторов данной книги принимал участие в подготовке соответствующих документов, будучи заместителем главы российской делегации на сессии СИТЕС в Париже. Можно, конечно, очередной раз вспомнить о том, что в подобных решениях присутствует не только желание сохранить каспийских осетров, но и очевидные коммерческие интересы поставщиков икры, в том числе из искусственно выращенных рыб. Однако от этого ситуация с состоянием запасов белуги, русского осетра, севрюги в Каспии не улучшится. А ситуация эта, по оценкам ученых, рыбаков и управленцев, катастрофическая (Рис. 3.25). Трудно не согласиться с тем, что в настоящее время созданы предпосылки для уничтожения промысловых запасов осетровых в ближайшие годы (1.с). Сегодня уже на уровне Министра сельского хозяйства России заявлено, что объем браконьерского вылова этих рыб в 10-20 раз превышает официально разрешенный.
Принятие технических мер по предотвращению катастрофы, в частности установление государственной монополии на добычу осетровых рыб, производство и оборот продукции из них, завязло в бесконечных дискуссиях, демонстрирующих, по сути, паралич исполнительной власти в стране.
Напомним кратко историю вопроса. Идея о государственной монополии на эту сферу деятельности, по-видимому, возникла в конце 90-х годов минувшего столетия. В 2001 г. с таким предложением губернатор Астраханской области А.П. Гужвин обратился к Председателю Правительства Российской Федерации М.М. Касьянову, совершавшему поездку по области. Ответ последнего, пересказанный одним из участников той встречи, впечатляет. Премьер-министр, сказал, что в случае принятия такого решения, может возникнуть персональная угроза его жизни. Кто знает, не пошутил ли таким образом Михаил Михайлович. Тем не менее, губернаторы Астраханской области сперва А.П. Гужвин, а после скоропостижной кончины Анатолия Петровича, А.А. Жилкин обращались с тем же предложением к Президенту страны В.В. Путину. Последовала череда поручений и чиновничьих отписок на них. В 2005 г. вопрос, как принято говорить на канцелярском наречии, активизировался. Прошла серия заседаний, на которых обсуждали идею об установлении государственной монополии на добычу осетровых рыб, производство и оборот продукции из них. Вначале на двух заседаниях Правительственной комиссии по вопросам развития агропромышленного комплекса и рыболовства, затем на совещании, посвященном проблемам рыболовства в Каспийском бассейне, прошедшем под председательством министра сельского хозяйства России А.В. Гордеева и губернатора А.А. Жилкина (Астрахань, сентябрь) и, наконец, на заседании Правительства Российской Федерации (декабрь).
Принципиально (а точнее эмоционально) на всех уровнях данную идею поддержали. Против выступили руководители двух ведомств -Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации и Федеральной антимонопольной службы. Мотив у этих ведомств один. Любая монополия вредит развитию открытой конкуренции.
Если бы не было известно, что по уровню коррупции Россия находится среди мировых лидеров, то мы бы предположили инопланетное происхождение некоторых руководителей. Действительно, разумом сложно понять, как можно бороться за развитие конкуренции там, где сам объект конкурентных отношений вот-вот исчезнет. Причем, это исчезновение вряд ли затронет жизненные принципы тех, кто завтра, по-видимому, предложит отменить регистрацию семейных отношений, поскольку это по существующей логике антимонополистов также ограничивает свободную конкуренцию. Однако исчезновение осетровых уже сегодня с неизбежной очевидностью затрагивает интересы нашей страны. Той самой, которая еще совсем недавно была фактическим монополистом на мировом рынке продукции из этих рыб.
Рис. 3.26. Вылов водных биоресурсов в бассейне Азовского моря.
Попытаемся оценить современный промысловый потенциал рыбных ресурсов в бассейне Каспийского моря. Согласно расчетам Е.Н. Казанчеева (1985), ориентированным на середину 80-х годов XX века, местное биологическое сообщество, включающее все организмы животного и растительного происхождения, весило 2851 млн. тонн. Доля рыб составляла 0,11% или около 3 млн. тонн. По мнению П.А. Моисеева (1989), биомасса рыб в Каспийском море равна 4 млн. тонн. Отечественный промысел в те же годы находился на уровне 350 тыс. тонн, т.е. составлял 9-12% от суммарной биомассы всех рыб или 0,012% от общей массы "живого вещества" в Каспии. Если учесть, что официальная статистика вылова не учитывала любительский и браконьерский вылов, и добавить к этому уловы Ирана, составлявшие около 15% общего изъятия рыбы в Каспии, то придется признать чрезмерной промысловую нагрузку, которая существовала на бассейне в обсуждаемый период времени. Такой пресс, по-видимому, не привел к окончательной деградации каспийского ихтиоцена только потому, что основу промысла, начиная с 60-х годов определяли кильки - виды с коротким жизненным циклом и быстрыми темпами сменяемости поколений. Для других видов, особенно относимых к категории наиболее ценных, подобный промысловый пресс не допустим. Доля изъятия должна быть существенно ниже, как минимум в 2-3 раза. Однако, исходя из данных о вылове более ценных рыб (Рис. 3.24) в 30-40-е гг. на бассейне практиковали именно чрезмерный промысел. По всей вероятности, длительное превышение оптимальных уровней промысловой смертности оказалось одним из факторов, который в сочетании с зарегулированием стока рек изменил соотношение в уловах ценных и малоценных объектов.
Рис. 3.27. Состав уловов морских рыб в Азовском море.
Таким образом, для Каспийского бассейна возможны две основные модели организации рыболовства. Либо относительно невысокие уловы (общий объем около 150-200 тыс. тонн) при ориентации на добычу более ценных видов - либо увеличение уловов, как минимум в два раза, за счет преобладания в рыбном сообществе малоценных короткоцикловых видов. Поскольку в настоящее время ситуация лишь ухудшилась, то вряд ли на ближайшую перспективу можно надеяться на рост запасов сельди, воблы и большинства видов, относимых к крупному частику. Поэтому рыболовство на Каспии, очевидно, будет развиваться по второй модели. Конечно, лишь в том случае, если прибрежным государствам удастся в ближайшее время выработать и принять адекватные меры по управлению запасами водных биоресурсов. Если Каспийское море перестанет быть морем Проблем.
Источник
Макоедов А.Н., Кожемяко О.Н. Основы рыбохозяйственной политики России
Макоедов А.Н., Кожемяко О.Н. Основы рыбохозяйственной политики России